PDA

Просмотр полной версии : Куртизанки и уличные проститутки в искусстве


Leona
20.09.2015, 04:43
Это перевод статьи из газеты БиБиСи о единственной в своем роде, новой выставке в музее д'Орсэ
Проституция была одной из центральных составляющих парижской жизни конца девятнадцатого века. Этот факт является ключом к пониманию искусства того времени и всего, что последовало дальше. Статья Джейсона Фараго.
Мы часто мыслим стереотипами, когда рассуждаем об импрессионизме и тенденциях французского изобразительного искусства до и около 1900 года: все эти подсолнухи, стога сена, детки и балерины так замечательно выглядят на открытках и постерах, пришпиленных к стенам комнат студенческих общежитий. Но искусство того времени никогда не было ни умиротворяющим, ни умилительным. В конце 19 века Париж стоял в центре колоссальных социальных изменений и изобразительное исскуство отразило эти изменения в формах более ярких, чем сама реальность. Новая живопись не погнушалась ничем, даже жизнью борделей квартала Пигаль, чтобы описать новый урбанистический мир во всем его многообразии, .
В этом месяце выставка "Блеск и нищета. Картины проституции. 1850-1910 год" открывается в парижском музее д'Орсэ. Эта первая подобная выставка на тему, являющуюся центральной в живописи французского модерна, но до этого никогда особенно не поднимавшуюся. Проститутки были ключевым элементом картин парижских художников и возможно поэтому два наиболее революционных полотна того времени, откровенная "Олимпия" Мане и разнузданная "Авиньонские девицы" Пабло Пикассо, обa изображают проституток. В своем раннем интимном журнале Шарль Бодлер оставил для нас достаточно откровенную запись-уравнение: "Что есть искусство? Проституция."
Прибежище греха
Проституция для нас - социальный порок обездоленных, мы говорим об этом явлении с отвращением. Но в париже концa 19 века проституция была обыденностью, каждодневностью. Частный бизнес с публичными ответвлениями. Занятие проституцией государство начало регулировать с правления Наполеона третьего и продолжало это делать вплоть до середины 20 века. Попрошайничество было запрещено, и вместо этого женщины регистрировались в полиции, как индивидуальные торговки телом и платили налоги. (Бордели закрылись во Франции в 1946 году, но продажу сексуальных услуг никогда не запрещали, хотя в стране то и дело ведутся дебаты не пора ли обьявить это занятие преступлением, как, например, в Швеции).
Надзирающие и полицейские инспекторы из, так называемого, отряда полиции нравов славились отменной жестокостью и газеты частенько сообщали о несчастных женщинах, предпочитавших самоубийство приводу в префектуру. Проститутки девятнадцатого века, кроме всего прочего, должны были проходить ежемесячную процедуру медосмотра, что помешанный на них Анри Тулуз Лотрек в своей картине "Улица Мулен" показал так, будто это процедура унизительнее самой работы проститутки. Тяжелые, мрачные женщины, изображенные безо всякого кокетства, в блузках и чулках, без юбок и белья выглядят измученными, униженными, более жертвами бюрокартии, чем своих клиентов.
Всего на несколько ступеней выше в социальной лестнице рангов и сословий располагались женщины, продававшие не только секс, но и свою утонченность, умение вести беседу, дававшие социальный престиж, обладавшему ими. Многие из этих куртизанок, становились знаменитостями, за их жизнью и жизнью их клентов следила пресса. Ла Пайва, первая среди куртизанок Второй империи (1852-1870) родилась в еврейском квартале Москвы и, сбежав в Париж, проделала длинный путь, став хозякой роскошного особняка на Елисейских полях, где она встречала своих гостей у ониксовой ванны, из кранов которой лилось шампанское. Когда она умерла в 1884 году, ее последний муж забальзамировал тело в формальдегиде и держал в мансарде, новая жена была этим фактом шокирована до глубины души.)
Художники и писатели, в особенности, увлекались жизнью проституток и куртизанок более, чем жизнью других классов общества. Куртизанка Аполлония Сабатье, называвшаяся своими поклонниками "Мадам-президент" превратила свой дом в буржуазный салон, который посещали, Эжен Делакруа, Густав Флобер, и, особенно часто, Шарль Бодлер, которому она служила нанятой музой. Сабатье можно увидеть в музее д'Орсэ, изображенной скульптором-классиком Огюстом Шлезингером в мраморной скульптуре под названием "Женщина, укушенная змеей", работе, вызвавшей неоднозначную реакцию в общества в немалой степени из-за того, что скульптор использовал слепки с обнаженного тела модели.

Куртизанки служили моделями и музами художников еще со времен раннего Ренессанса. Роскошная тициановская "Венера Урбинская" 1538 года, богиня любви, например, на самом деле написана с Анжелы дель Моро, одной из наболее высоко оплачиваемых куртизанок Венеции того времени. К 1860 году Эдуарду Мане надоели намеки и обходные маневры, он решил написать сцену знакомую всем жителям города, (или, по-крайней мере, каждому мужчине-буржуа). Очевидно отсылая нас к "Венере Урбинской", Мане изображает лежащую в постели обнаженную женщину, в спадающей с ноги ночной туфле, с лентой вокруг шеи и цветком в волосах. Ее лицо ничего не выражет, взгляд почти бесстыден. Мы больше не в мире богинь и наяд: добро пожаловать в Париж золотого века публичных домов.
Модель, позировавшая Мане для этой картины не была проституткой. Викторина Мёрен - подруга Мане, художница, которая до этого уже появлялась на его полотнах в "Завтраке на траве" и "Викторина, в костюме матадора". И тем не менее, скандал, который картина спровоцировала на Парижском салоне 1864 года, являющимся одним из важнейшик культурных событий в мире, стал беспрецедентным. Газеты писали о женщинах, рыдающих перед полотном и художниках, не стесняющихся гневных выражений. Мане отбросил весь мифологический камуфляж, которы мог бы дать портрету проститутки возможность быть принятым благосклонно в канонах изящного искусства. Хуже всего, что он сделал это в откровенном, бесцеремонном стиле, который не пытался создавать пространство, используя возможности перспективы. Вместо этого фигура Олимпии абсолютно двухмерная, уполощенная в одну линию и один цвет.
"Олимпия" Мане скандальна в двух аспектах: формальном и социальном. Первый: Олимпия - женщина, которая позирует в позе богини любви, на самом деле - проститутка, и второй: Олимпия - картина, которая должна быть трехмерной, на самом деле двухмерна. Потрясающая гениальность Мане заключается в том, что он понял, что два этих обмана пересекаются. Коллапс общественной морали, социальные нормы нового Парижа, результатом которых стало перемещение важности судьбы проститутки с задворок общества в его центр, сделали возможным и плоское пространство Мане, и его радикальную двухмерность, которая в конце концов послужила источником вдохновения абстрактного искусства. Ти Джей Кларк, один из самых известных специалистов по Мане написал: "Картина сама по себе настаивает на собственной важности, но делает это через немигающий, пристальный взгляд проститутки". И именно благодаря проституции, или, по-крайней мере, изображению проституции, смогло появиться современное искусство.

Фальшивая картина
Добрый друг Мане Бодлер когда-то написал, что не только искусство, в какой-то степени, проституция, но и сам Париж - гигантский бордель. Чтобы писать картину, как это показал Мане, нужно сыграть в игру "замани и подмени": соблазни смотрящего, скрыв правду, сделав слова на бумаге или краску на полотне подобием реальной жизни. Но только буржуа, мужчина-буржуа, должны мы заметить, мог быть столь эгоистичным, чтобы приравнять акт создания художественного произведения к уродливой тупости акта сексуального труда.
Куртизанки, увешанные с ног до головы драгоценностями, может быть и купались во "Вдове Клико", но большинство проституток оставались отчаявшимися женщинами, наводнившими францускую провинцию, без денег, в постоянной опасности, нередко становившимся жертвами насилия. Изредка, как в уже упоминавшейся картине Тулуз Лотрека, посетители галерей получали возможность познакомится с этой реальностью, но большинство современных художников предпочитали изображать "счастливых шлюх": независимых, ни в чем не раскаивающихся и наслаждающихся всем этим в той же степени, в какой они наслаждались мужчинами.
Это была фантазия, фантазия современного искусства и, конечно, ложь. Только в 20 веке, художники, женщины-художники, в особенности, дали возможность взглянуть на проституцию без романтического флера. Я думаю, особенно Чантал Акерман, пионер бельгийского кимнематографа, в своем очень сильном кино "Jeanne Dielman, 23 Quai du Commerce, 1080 Bruxelles" показывает события жизни вдовы с ребенком, которая вынуждена все время что-то придумывать, чтобы свести концы с концами. Этот фильм - веха в историии феминистского кино. Он показывает проституцию не как сознательно избранную профессию, а как экономическую необходимость в мире, где женщина не может достичь полной независимости. Признать этот факт было невозможным даже для самых радикальных художников- мужчин 19 века, если даже и в полупритушенных огнях увеселительных заведений, они ясно читали это на лицах несчастных девушек.

https://www.bbc.com/culture/story/20150910-courtesans-and-street-walkers-prostitutes-in-art

Тулуз Лотрэк
https://www.mqreproductions.com/images/Toulouse%20Lautrec/Alone.jpg

Ла Пайва
https://cdn2.thegloss.com/wp-content/uploads/2013/03/la-paiva.png

Олимпия Манэ
https://www.vokrugsveta.ru/img/cmn/2015/05/12/003.jpg

Leona
22.09.2015, 20:25
по моему интересная тема...но мне некогда её развивать
я вот тут нарыла про Ла Паиву, прибалдела...

17 мая 2007 г аукционный дом Sotheby`s в Женеве организовал ставшую уже традиционной продажу ювелирных изделий аристократических домов Европы.
Пресс-конференцию аукционный дом организовал в Париже, в особняке куртизанки Паивы на Елисейских Полях. Двумя топ-лотами продажи являлись огромные желтые бриллианты в 102,54 и 82,48 карата. Специалисты Sotheby`s оценили каждый в 1,5-2 млн евро. Расстаться с ними решила старинная немецкая семья фон Доннерсмарк. Семья оказалась обладательницей сокровищ благодаря супруге графа Гвидо Хенкеля фон Доннерсмарка (1830-1916). Графиню знала вся Европа задолго до того, как она превратилась в дальнюю кузину Бисмарка. За глаза ее звали "пожирательница бриллиантов". Это была самая известная куртизанка времен Второй империи — маркиза Паива...

Она, - наша загадочная героиня, ставшая впоследствии хозяйкой роскошного особняка на Елисейских полях, родилась 7 мая 1819 года в московском еврейском гетто (увы, пропаганда придала негативный характер этому итальянскому слову ghetto, - означающему всего лишь еврейский квартал), где укрылась семья бедного еврейского портного Мартина Лашманна (фр. Martin Lachmann) и Анны-Амалии Кляйн (фр. Ann-Amélie Klein), бежавших в Москву из польской Силезии (польск. Śląsk), что недалеко от германской границы.

При рождении родители дали ей еврейское имя Эсфирь (на иврите звучит как Эстэр), в честь знаменитой библейской героини, спасшей иудеев от истребления. Жениха родители подобрали ей также из своего же цеха - им стал скромный портной Франсуа Вийо (фр. François Hyacinthe Antoine Villoing), 26-летний сын перебравшихся в Москву французских эмигрантов, - но между тем, когда 11 августа 1836, она будучи 17-летней, выходила за него замуж, ее записали по-русски, как Эсфирь Борисовну Лахман. Не знаю, можно ли Мартин перевести на русский, как Борис, но вероятно, что московским чиновникам отчество Мартиновна сильно резало слух.

Вдохновившись иноземной фамилией своего юного супруга, который помимо этой фамилии, не смог предложить ей больше ничего, всего через год после свадьбы, едва оправившись от родов, она бросила в холодной Москве мужа и их годовалого сына, и в 1838 году, в возрасте 19-ти лет, решилась на этот дерзкий побег, изменивший всю ее жизнь, бежав тогда без оглядки и от мужа, и от этой страшной нищеты, и вообще из России. Куда? - спросите вы. А у нее сомнений не возникало - конечно же, в блистательный Париж!


Прибыв в Париж, она не долго раздумывала, где поселиться, - конечно же, в еврейском квартале Марэ (фр. Marais), пусть поначалу в трущобах, но среди своих, - ей удалось снять угол недалеко от церкви Св.Павла - Св. Луи (фр. Église Saint-Paul Saint-Louis), эта старая церковь стоит там и в наши дни. Сменив место жительства, на следущее утро она вновь меняет и имя - теперь ее зовут Тереза, на французский манер, ну а если точнее - то мадам Тереза Вийо, вдова: последний титул, пусть и небольшой, но был очень полезным, так как вызывал сочувствие, придавал некую солидность и помогал избежать ненужных расспросов. Единственным капиталом, которым она располагала тогда, была ее молодость, и пока и она не закончилась, её-то она и пустила в дело!

В один прекрасный день кто-то из своих знакомит ее с Анри Герцем (фр. Henri Herz), родившимся в Австрии 37-летним еврейским (!) пианистом, набиравшим тогда популярность в Парижских салонах. Мудрая Тереза восхищается его музыкой, растроганный Анри восхищается прекрасной Терезой, - и немудрено, что всего через пару дней Тереза становится его любовницей, получая при этом пропуск в мир искусства: пусть это еще не аристократы, но всё же, то общество, о котором останься она тогда Москве, ей не пришлось бы и мечтать!..


Во время таких гастролей, в 1848 году, пока Анри был в в Америке, семья Герца, видимо прознав что-то компрометирующее из ее биографии, со скандалом буквально выгоняет мотовку Терезу из дому, - ту ночь она проводит в гостинице. Казалось бы, это было крушение всех надежд!... Когда Теофиль Готье разыскал её в одном из жалких отелей на Монтмартре, она в сердцах крикнет ему: «Запомни: я ещё выстрою на Елисейских полях самый красивый особняк в Париже!...».

Тереза перебирается в его дом, где заводит свой салон, принимая блистательный парижский бомонд: среди гостей были композиторы Ференц Лист и Рихард Вагнер, немецкий дирижер Ганс фон Бюлов, французский поэт и журналист Теофиль Готье, публицист и политик Эмиль де Жирарден!... От одних этих имен у неё кружилась голова!... Тереза сближается с Готье, и через него, для придания пущей солидности, запустит туманный слух о том, что якобы она – родственница самих Романовых, русской царской семьи - незаконнорожденная дочь самого Великого Князя Константина Павловича!...

Через день Тереза садится на пароход и отплывает в Лондон, где фортуна и вправду ей улыбнулась: уже не довольствуясь лишь только вниманием артистической богемы, теперь она привлекает внимание богатых английских аристократов, селится в самом центре британской столицы, в престижном квартале Ковент-Гарден (англ. Covent-Garden).

Наконец, о ней узнаёт сам Лорд Стенли (англ. Lord Stenley), о котором будет вполне достаточным сказать, что он трижды (!) был премьер-министром Великобритании! Терезе тогда казалось, что её мечта почти сбылась: она была от нее всего на расстоянии вытянутой руки, её даже можно было потрогать!... И вправду, - у Лорда Стенли тогда было всё, что тогда было нужно Терезе: благородное происхождение и уже благородная седина, подходящий солидный возраст, авторитет в обществе, огромное влияние и, конечно же, большие деньги!... У него недоставало лишь одного: желания на склоне лет пережить скандальный развод и вступать в сомнительный mésalliance...

ну и так далее - тут https://remidios-fine.livejournal.com/328729.html

а это она
https://tata.gold.users.photofile.ru/photo/tata.gold/95303045/122622670.jpg

Карамель
14.09.2018, 17:44
Апнем художественную тему ? )))
А то уйдёт в небытие((

Лазарус
14.09.2018, 17:57
@Карамель, У нас есть
"Живопись,которая нам нравится"
"Современная живопись"
"Современная скульптура и инсталляция"

Не думаю, что проститутки достойны отдельной теме в разделе "культурные ценности"

Карамель
14.09.2018, 18:30
@Лазарус, да я Ленину тему поддержать, ну и всё же это нельзя назвать "Живописью, которая нам нравится" и инсталляцией тоже )
Это нечто отдельное, ибо с проститутками соседствовать не любому произведению искусства понравится ))

Эль клизьмо
14.09.2018, 18:56
Ну а почему только о живописи разговор? В литературе сей момент достаточно широко освещается.. вспомнить ту же пышку